Анна Цешлак

Аня, 23 года, работает в круглосуточной пельменной на окраине Варшавы. Ее смены заканчиваются в четыре утра — домой идет пешком, чтобы сэкономить на трамвае, курит дешевые сигареты с ментолом. В пятницу, пока пересчитывала сдачу, в зал вошел мужчина в потрепанной летной куртке: «Можно кофе и что-нибудь… неземное?» — усмехнулся. Назвался Мареком, но документы в его бумажнике показывали другое имя
Кася, копаясь в подвале бабушкиного дома на варшавской Праге, нашла потёртый дневник с рисунком чёрной овцы на обложке. Внутри — записи 1994 года: *"Я видел, как они увели Ядвигу. Говорят, она сама виновата, но её ботинок остался в грязи у вокзала"*. На следующий день на рынке у Замковой площади парень в рваной куртке, Михал, выхватил у неё книжку: «Откуда это?» Он показал идентичную
Франтишек, кочегар на полуразрушенной железнодорожной станции под Белостоком, каждое утро поправлял ржавый котелок на голове, прежде чем растапливать печь. Его жена Зофья, с обветренными руками от стирки солдатского белья, нашла в подвале их дома еврейскую девушку Ханю — та пряталась за бочкой с квашеной капустой, обмотав лицо шалью с выгоревшими узорами. «Она до весны, не дольше», — буркнул