Shivaleeka Oberoi

Варанаси, рассвет. Арадхья, 19 лет, мешает металлическим ковшом чай масала в крохотной лавке у Дашашвамедх-гхата. На столе — треснувшая глиняная чашка с остатками куркумы, купюра в 50 рупий под камнем. «Ты опять не спала?» — Викрам, её сосед по общежитию, разворачивает газету с заголовком о поджогах в трущобах. Арадхья прячет обожжённые ладони под фартуком: после инцидента на рынке Чоук, где она
Амита Шарма, бухгалтер из Мумбаи, роется в картонной коробке с потрескавшейся скотч-лентой на чердаке старого дома в Джодхпуре. Там — пачки писем 80-х, адресованных её покойному отцу, Махешу, от женщины по имени Лалита. "Кто это?" — тычет пальцем в конверты её муж Раджеш, разбирающий рядом чемоданы. Они переехали сюда после увольнения Амиты, продав квартиру в городе. Внизу, на кухне,
Кабир Сетх, владелец строительной компании из Дели, врезается на джипе в авторикшу Приянки Шармы — она торопится в больницу Раджастана, где ее брат Акаш лежит с переломом после падения со стройки. «Ты слепая? Дорогу не видишь!» — кричит он, поправляя часы Cartier. Приянка, в поношенном сари и с потрескавшимся чемоданом, хватает его за рукав рубашки: «Вы же владелец той стройки… Деньги на операцию