Darrius Etter

Лейла, бариста в кафе на углу Дрифтвуд-стрит в Бруклине, каждое утро замечала Джейка — курьера на потрёпанном велосипеде, который заказывал кофе с двойной корицей. Его куртка с пятном от латте и её треснувшее окно в съёмной однушке над прачечной стали негласным символом их рутины. «Опять без сна?» — спросила она, протягивая стакан. «Твой котёл всё ещё фонит?» — пробормотал он, доставая из рюкзака
Лейла, 17 лет, в рваных кедах и выцветшей куртке с капюшоном, втискивается в автобус №14 где-то под Мемфисом. В кармане — смятая фотография женщины в платье 40-х, найденная в чердачной коробке между пузырьками с лекарствами и обрывками газет на первой остановке после побега из приюта. «Ты совсем как твоя прабабка, — шипит старуха в платке, продающая на заправке жареные пирожки. — Она тоже рылась