Дин Мирошников

Лейла, 28 лет, крутится между сменами в тель-авивской кофейне «Эспрессо-хаос» и квартирой в Бат-Яме, где обои на кухне отклеиваются из-за влажности. Её парень Амир, электрик с засохшей краской на джинсах, неделями пропадает на стройке у порта — монтирует провода в новом бизнес-центре. «Ты в курсе, что мама звонила трижды? — бросает Лейла, разогревая застывший шаварму в микроволновке. — Она требует, чтобы раввин был из их синагоги, а не наш сосед-реформист». Амир, счищая изоляцию с кабеля ножом,
Лиран, врач-резервист с тремя годами гражданской практики, получает предписание в медсанчасть у ливанской границы. В палатке с прожженным тентом она сталкивается с нехваткой антибиотиков и упрямством старшего офицера Давида, который требует сначала обрабатывать раны солдатам-срочникам. "Здесь нет очередей по званиям", — бросает Лиран, разворачивая стерильные перчатки. За её спиной санитар Амир режет бинты из старых простыней, а в углу на ржавой каталке дремлет раненый сержант с