Крис Коуп

Карла, барменша из кафе «Эль-Ранчо» в вымирающем городке под Фениксом, протирает стойку тряпкой, пропитанной запахом прогорклого кофе. За окном — 47 градусов, асфальт пузырится, и пьяный шахтёр Марти бубнит: «Опять свет вырубили, черти…». В дверь вваливается Джимми, геолог из Чикаго, в рубашке с потёками соли. «Скважины высохли, как кости тут у вас», — бросает он, разглядывая карту с треснувшим
Мэйси, пятнадцать лет, копалась в старых коробках на чердаке своего дома в приморском городке Рокпорт. Нашла потёртый блокнот отца-рыбака, пропавшего два года назад. Внутри — схема маяка с пометкой *"люк открывается только в полнолуние"*. Лео, её младший брат, разбирал удочки в гараже: «Опять залезла в его вещи? Мама взбесится». В тот же вечер они прокрались к заброшенному доку, где
Лила, девушка в потёртом шерстяном свитере, каждое утро открывала пекарню «Снежная крошка» на окраине Эвергрина. В этом году снег лёг рано, и её клиенты — в основном пенсионеры в вязаных шапках — жаловались, что имбирное печенье слишком сухое. «Бабушка Мэри говорила, секрет в патоке, а не в сахаре», — ворчала Лила, разбирая старые записи. Встреча с Джеком, сыном мэра, произошла случайно: он зашёл
Лена Моррис, 17 лет, роется в гараже отца после школы — натыкается на коробку с потёртыми плёнками *Kodak Gold 200*. На одной из них — её мать, Кейт, в футболке *Nirvana* и с сигаретой в зубах, стоит у старого кирпичного моста в Ривертоне (штат Орегон). "Ты вообще не рассказывала, что случилось с подругой на этой вечеринке в ’98?" — Лена тычет пальцем в фото. Отец, Дэвид, отводит глаза: