Полетт П. Уильямс

Лиам, 17 лет, в рваной кожаной куртке отца, копался в двигателе «Форда» 89-го года в гараже на окраине Лондона. Запах мазута смешивался с дымом от сигареты Софии, его соседки, которая, щурясь через толстые линзы очков, тыкала пальцем в облупившуюся стену. "Смотри, тут символы — как в тех церковных книгах у мистера Эдгара," — бормотал он, вытирая руки об ветошь. София фыркнула: "Граффити. Твои предки просто развлекались". На следующий день, пробираясь через подвал заброшенной
Вот как-то раз Алисе взбрело в голову: «А что, если залезть в зеркало? Ну, чисто притвориться, будто оно — дверь?» И ведь сработало! Зеркало вдруг стало мягким, как вода, и — бултых! — она уже кувыркается в этом безумном Зазеркалье. Представляешь, весь мир — как гигантская шахматная доска, клетки так и пестрят под ногами. Точно попала внутрь маминой игры, которую та вечно раскладывала в гостиной. А дальше — цветы. Ой, не те, что молчат в вазах! Тут они орут, переругиваются, язвят — настоящий