Мигел Гильерми

Карлуш, 19 лет, чистил стойло в конюшне на окраине Лиссабона, когда услышал стук копыт по брусчатке. За ржавой оградой стояла Инес в потёртом жакете, держа за поводья гнедого жеребца с шершавым шрамом на холке. «Он спотыкается на левых поворотах, — бросила она, не здороваясь. — Ты же работал с Аладо в Кашкайше? Исправь, или завтра продам на мясо». Карлуш вытер руки о комбинезон, разглядывая
Мариша, 27 лет, чинит протекающий кран в лиссабонской квартире 1930-х годов. Под ржавой прокладкой находит засохший конверт с фотографией: мужчина в котелке стоит у фонтана Шато-д’О в Париже, на обороте — *«Жоао, они знают про ванну»*. Бабушка, разбирая старые газеты на балконе, бросает: *«Твой прадед исчез в 48-м. Говорили, спорил с французом-архитектором о плитке»*. Вечером Мариша получает