Василий Кухарский

Максим возвращается в киевский микрорайон Оболонь после пяти лет отсутствия. Отец, Николай, погиб при странных обстоятельствах — упал с недостроенной высотки, где работал прорабом. В гараже между банками краски и старыми шинами Максим находит потрёпанный блокнот с пометками: «Григорий Шевченко — откаты», «счёт в ПриватБанке», «документы на склад №12». Катя, соседка детства, теперь журналистка местной газеты, передаёт конверт с фотографиями: Николай в компании мужчин в спортивных костюмах возле
Олег чинит мотор старой лодки «Чайка», ворча на масляные пятна на рубашке. Сергей, сосед с треснувшими очками, подкидывает ему гаечный ключ: «Вчера у Леси в магазине водку подорожала — опять твой Иван без обеда в школу придет». На причале вяло шлепаются волны, пахнет гниющими водорослями. В кармане у Олега — счет за электричество, смятый в комок. «Завтра на свалке запчасти поищу», — бормочет он, вытирая ладонью пот со лба. Марина развешивает на веревке детские майки, крашеные в желтый цинком от
Вот, представляешь: Ирина всю жизнь положила на дочь Дашку — школа, университет, бальные платья... И тут бац! Дочка-то нежданно преподносит сюрприз: беременна и замуж собралась за какого-то Антона, строителя. Ну ты представляешь? Мать-одиночка, которая чайной ложкой отмеряла каждую крошку счастья для ребёнка, а тут — «Здрасьте, я взрослая!». Да ещё жених — не франт в костюме, а парень в рабочей робе, далёкий от их «интеллигентного» мирка. Ирине, понятное дело, сквозь зубы: «Ради тебя...».
Вот, попробовал переосмыслить историю, добавив красок и человечности: Представляешь, наш парень Борис — обычный медбрат в этой пафосной клинике пластической хирургии. Вроде работа как работа, пока не подкинули ему пациентика — Ильёй звать, тихий такой, но весь ореол тайн: шепчутся, что главврач лично опекает, а кто он такой — фиг поймёшь. Ну думал Борис, ну богатый папик наверное, не иначе. А оказалось всё куда жестче — парнишка-то сынок большого чинуши, да ещё и наркоман со стажем. В общем,
Знаешь, есть такой хирург — Владимир Першин. Реальный гений, коллеги его Моцартом прозвали — не просто так. Ну, ты ж понимаешь: когда человек так виртуозно скальпелем владеет, тут и сравнения с великим композитором сами напрашиваются. А ещё он, говорят, под Моцарта оперирует! Не под рок, не под попсу — скрипки, флейты, всё такое. Говорят, мама его с детства приучила — вот и привык. Представляешь: в операционной тишина, а из динамиков льётся «Лакримоза»... Жуть, конечно, но, наверное, его это