Туна Двек

Мария, 34 года, стирает детские футболки на балконе своей квартиры в фавеле Рио, когда соседка Дона Рита вручает ей конверт с печатью больницы Сан-Паулу. Внутри — фото женщины в халате медсестры и записка: *«Прости за брошенную коляску у церкви Св. Антония. Изабель»*. Клава, 8 лет, дочь Марии, рисует на полу мелками, пока мать звонит Карлушу, водителю грузовика: *«Привези обратно до темноты или
Лукас, 27 лет, моет полы в кафе *Beco do Sol* на окраине Сан-Паулу. Каждое утро он протирает столики с треснувшей мраморной столешницей, слушая, как хозяйка Роза ругается на племянника-официанта: «Эдуардо, ты опять забыл сахар для клиента! Это не благотворительность!» По вечерам Лукас рисует комиксы в тетрадке с ободранным углом — про супергероя, который убирает мусор. В автобусе № 875 он
Лукас, 14 лет, торопливо заворачивал *pastéis* в газету для покупателей на рынке Санта-Тереза. Бабушка Мариза, вытирая руки о фартук, бросила: "Не мечтай о карнавале — электричество опять отключили, копайся в счетах". Вечером, уворачиваясь от патруля банды "Красные перчатки", он споткнулся о ржавый люк. Внутри лежала африканская маска с треснувшим рогом — та самая, что отец
Карлус, затянув сигарету *патро* в узкой комнате с отслаивающейся краской, тыкал пальцем в карту Сан-Паулу. «Здесь патруль меняет маршрут в 22:15», — бросил он Жуане, которая чинила рацию на столе, заваленном пустыми чашками из-под кафезиньо. За окном грохотали грузовики по улице Ливраменту. Они готовили взрыв трансформатора у фавелы Моакира — свет в элитном квартале Браганти должен погаснуть
Рикардо, 28-летний автомеханик из Сан-Паулу, натыкается на Аджая, индийского студента, который пытается купить жареную пастель у уличного продавца, но не понимает португальский. «Ты платишь *два* реала, а не даешь монету в 50 сентаво», — хрипло смеется Рикардо, вытаскивая из кармана мелочь. Аджай, переехавший из Ченнаи полгода назад, арендует комнату в кирпичном доме с протекающей крышей в