В центре сюжета – драматическая история польского орнитолога Анны, чья судьба переплетается с трагическими событиями в далекой африканской стране. Ее научные исследования редких видов птиц приводят ее в самое сердце континента, где она сталкивается с ужасами геноцида и политических распрей. Анна прибывает в Африку, чтобы изучить причины резкого сокращения популяции грифов, но оказывается втянутой
В старом доме на улице Садовой шестнадцатилетний Ясь чинит велосипед, пока его сестра Зося развешивает на верёвке выстиранные рубашки. За углом, в мастерской у Мирека, пахнет смазкой и металлом — ребята тайком собирают самодельные зажигательные смеси из аптечного глицерина и хозяйственных спичек. "Слушай, а если польётся бензин, как на уроках химии показывали?" — бормочет Мирек,
Алисия, медсестра в варшавской клинике на улице Желязна, втискивает между сменами покупку продуктов в Biedronka. Её дочь Мая, 12 лет, втайне клеит из картона рамку для фото, пока мать спит после ночного дежурства. «Ты опять забыла про родительское собрание?» — Мая бросает в холодильник упаковку сервелата, глядя на записку от учительницы. Алисия, разогревая залежалый бигос, бормочет: «В субботу
Кася, сгорбившись над потрепанной картой Варшавы, рисует маркером зоны патрулирования — красные кресты поверх магазина «Бедронка» и аптеки на улице Мокотовской. Марек, разбирая консервы с просрочкой, бросает банку тушенки в рюкзак Зоси: *«Три дня на двоих. Если не жрать как свинья»*. В подвале дома на Праге пахнет сыростью и керосином: самодельная печка из бочки коптит, на стене —
Кася, младший библиотекарь в варшавской муниципальной библиотеке на улице Кошковой, случайно натыкается на папку с письмами 80-х, засунутую между стеллажами с советскими учебниками по агрономии. В одном из конвертов — фотография женщины в плаще, стоящей у ворот верфи в Гданьске, и обрывок текста: *"Если это читаешь, я уже не смогу прийти. Спроси у Эвы про красный чемодан"*. Коллега
В спальном районе Варшавы, на улице Сенкевича, 17-летняя Кася Завадска замечает, что её младший брат Миколай каждую ночь рисует на стене комнаты одинаковый символ — переплетённые треугольники. «Ты видел это во сне?» — спрашивает она, разглядывая треснувшую штукатурку. Миколай молчит, но на следующий день исчезает, оставив в школьном рюкзаке блокнот с адресами заброшенных заводов на окраине. Кася
Марек втихаря пробирается через дыру в заборе за школой, пока одноклассники корпят над контрольной по геометрии. У него в рюкзаке — пачка сигарет «Мальборо» из ларька у станции и потрёпанный блокнот с каракулями, где он неделю рисует схему подземных тоннелей. У гаража на Уяздовке его ждёт Агата в кедах с отклеенной подошвой: «Старые трубы ищешь, или опять отца боишься?» — бросает она, разглядывая
Метек Кош, худощавый парень в заляпанных краской джинсах, копался в старом ангаре на окраине Варшавы. Рядом валялись чертежи с пометками «крыло 3.2 – перегрузка при ветре» и гирлянда перегоревших лампочек. Его сестра, Аня, ворчала, закидывая в микроволновку замерзшие пельмени: «Ты снова проигнорировал звонок из Жолибожа. Опять штраф за долги?» Метек, не отрываясь от сварки каркаса, бурчал: «Когда
В Варшаве 1940 года историк Эммануэль Рингельблюм в комнате с заклеенными газетами окнами собирает группу: учительница Херша Васер, журналистка Рахель Ауэрбах, поэт Ицхак Каценельсон. Они договариваются фиксировать всё — от цен на хлеб до расстрелов у кирпичной стены. Ауэрбах, притворяясь раздатчицей супа в общественной кухне, записывает рассказы матерей, пряча блокнот под фартук. "У немцев
Агнешка, студентка-архивистка из Варшавы, обнаруживает в дедовом чердачном сундуке пачку писем на датском с пометкой "Копенгаген, 1943". В нижнем углу конверта — пятно от вишнёвого варенья и затертая подпись: "М. Йоргенсен". Среди бумаг — схема подземных тоннелей под районом Нёрребро и фото мужчины в униформе железнодорожника с ребёнком на руках. "Они не сожгли всё",