Гонсало Каниль

Лукас, 22 года, играл на бандонеоне в подземке Буэнос-Айреса, пока не столкнулся с Мартой — испанской скрипачкой, искавшей партитуры для диссертации. Они сняли комнату в районе Ла-Бока, где треснутые стены украшали плакаты с Милесси и Пиаццоллой. «Ты вообще слышал, как звучит *Primavera Porteña* без фальши?» — спросила она, перебирая стопки нот из блошиного рынка на Доррего. Конфликт вспыхнул, когда в их квартиру вломились: украли жёлтую папку с рукописями 30-х годов, оставив на полу обрывок
Лусия, рыжеволосая студентка-реставратор, каждое утро протирала пыль с витрин в антикварной лавке *El Rincón Perdido* на узкой улочке Барселоны. В ящике с бракованными монетами она нашла потёртый медный медальон с гравировкой в виде спирали и надписью «Sombra del Sur». «¿Qué coño es esto?» — спросила она у владельца лавки, дона Эмилио, но тот лишь пожал плечами, перебирая чётки. Тем временем в Гранаде Хавьер, худощавый парень в очках с треснувшей линзой, пробирался через заброшенный тоннель под
Знаешь, иногда истории прошлого — они как старые письма в заброшенном сундуке: пыльные, но жгуче интересные. Вот представь: корабль, который ушел под воду два с половиной века назад. Ну да, крушения тогда не редкость, но этот случай… Чувствую, тут замешано что-то жаркое, почти мистическое. Как будто волны специально хранили секрет, пока не явились они — эта парочка. Одна — девчонка из музея, которая, наверное, в архивах копается чаще, чем в холодильнике. Второй — моряк, отлученный от палубы.