Аиша Бен Ахмед

Амир, 17 лет, чинит старые радиоприемники в крохотной мастерской возле рынка Хан эль-Халили. Вечером находит в ящике отцовского верстака медный амулет с выцарапанным глазом Гора — из-под пыли выпадает записка: «Не носи дольше трех дней». На следующий день его младшая сестра Лейла, собирая школьный рюкзак, случайно надевает артефакт. К вечеру у нее пропадает голос, а в окне квартиры на 4-м этаже появляется силуэт с козлиными рогами. «Ты заключил договор, даже не прочитав мелкий шрифт?» — шипит
Рица копает песок возле пирамиды в Гизе, её пальцы в царапинах от старой лопаты. Рядом — Халед, археолог в потёртой панаме, вечно жующий финики. «Ты снова перепутала слои, — бросает он, вытирая пот с шеи. — Здесь не IV династия, а птолемеевский мусор». Она молчит, достаёт из кармана синий амулет с трещиной — нашла его вчера у Сфинкса, когда охранник курил в тени. Вечером в каирской квартире, пахнущей жареным нутом, её младший брат Амир тычет в карту: «В Луксоре мама говорила, под храмом
Лейла, учительница из рабочего квартала Шубры, втихаря встречается с Амиром — парнем из обеспеченной семьи, который помогает отцу в ювелирной лавке на улице Муски. Их разговоры в забегаловке возле метро «Садат» всегда обрываются, когда Лейле звонит мать: «Опять задержалась в школе? Ужин остывает». Однажды Амир, пряча в кармане кольцо с бирюзой, бормочет: «Хочу поговорить с твоим отцом», но Лейла резко обрывает: «Он до сих пор вспоминает, как твой дядя обманул его с поставкой меди в мастерскую».