Дмитрий Артаев

В деревне под Казанью Антон, бывший инженер-строитель, приезжает к отцу Николаю Петровичу, чтобы помочь с ремонтом старого дома. Тот кашляет, глядя на трещины в стенах от соседней стройки: «Видишь, как фундамент дрожит? Это они фундаменты роют, а наш дом — хлам для них». Антон замечает на столе письма с угрозами от застройщиков и пустые флаконы от таблеток. Ночью Николай Петрович умирает от инфаркта — в кармане его куртки зажат чек на 50 тысяч, выписанный на имя Сергея Викторовича, директора
Сергей Михеев, водитель лесовоза с прожженным сиденьем от «Беломора», зацепился взглядом за желтую карту в архиве краеведческого музея. Его друг Николай Семенов, хранитель фондов в очках с заклеенной дужкой, тыкал пальцем в пятно на пергаменте: «Тут, между колокольней и погостом, метка. Говорят, поп Степан ценности в землю зарыл, когда красные пришли». За окном хлопья снега прилипали к грязному стеклу, а из радиоприемника на столе хрипел «Цветик-семицветик» детской поликлиники. Сергей смял
Воронеж, военная часть №743. Игорь Соколов, майор с потёртым погоном, обнаруживает в отчётах нестыковки — пропажу топлива. Его начальник, полковник Петренко, отмахивается: «Считай, ветром сдуло. Тебе ж зарплату платят — и ладно». Вечером Игорь, сидя на кухне в хрущёвке, разбирает квитанции за коммуналку. Жена Ольга ставит на стол тарелку с гречкой: «Опять в долгах? Может, перестанешь рыскать, где не просят?» На стене — трещина, заклеенная детским рисунком дочери Кати. Через неделю в части