Хамди Эль-Миргани

В Каире врач Амир замечает, что пациенты в его клинике жалуются на одинаковые симптомы: температура под 40, глаза с желтыми прожилками. В аптеке на углу улицы Аль-Муиз аптекарь Мохамед ворчит, проверяя сроки годности жаропонижающих: «Сегодня третья партия за час — все с ознобом и агрессией». Сестра Амира, Лейла, учительница в школе для девочек, замечает, как десятилетняя Аиша царапает парту
Сальма, 42 года, стирает детскую одежду в тесной ванной каирской квартиры, когда замечает задержку. Её муж Ахмед, таксист, разбирает счёт за свет на кухне: «Опять 500 фунтов? Как будто мы миллионеры!» Сальма молча кладёт тест с двумя полосками рядом с его чашкой кофе. Он замирает, потом резко хлопает ладонью по столу: «Трое детей — Лейле 19, Кариму 15, Ясмин 8 — нам уже некуда спать класть!»
Ахмед, худощавый парень в заляпанной краской рубашке, копался в ящике с резцами для дерева. Его мастерская — крохотная комната над каирской закусочной, где запах жареных бобов смешивался с лаком. Фарук, друг-археолог с вечно потрескавшимися губами, втиснулся в дверь, держа амулет в форме глаза: «Слушай, это из гробницы под Саккарой. Надпись гласит: "Тот, кто разбудит спящий огонь…"»
В Фивах местный инженер Сенмут, в потёртом халате и с глиняной табличкой под мышкой, спорит с фараоном Аменхотепом на стройке нового канала: «Песчаные бури снесут стены к рассвету, если не добавить смолы». Фараон, не отрываясь от карты с трещинами от вина, бросает: «Пусть рабы спят по два часа — канал будет готов к разливу Нила». Тем временем его сестра Нефертари, пряча под вуалью шрам от ожога,