Роза Кодури

Джейк Тернер, бывший сотрудник Скотленд-Ярда с подпорченной репутацией, торчит в баре возле доков Валлетты. На столе — пачка мокрых фотографий: полузатопленная яхта, китайские иероглифы на борту. «Ты как мусорный голубь, — хрипит бармен, вытирая рюмку. — Опять что-то подобрал». Джейк молча сует ему снимок: в углу — тень в костюме от *Brioni*, знакомый силуэт. Утром звонок из Лондона: «Брось это
Элис Ланкастер, в засаленной кожаной куртке, копалась в двигателе дирижабля, собранного из обрезков труб и медных пластин. Её младший брат Томас, щурясь от дыма фабричных труб Манчестера, подавал инструменты. «Шестигранник слева, не гаечный», — бросила Элис, вытирая лицо рукавом. Они тайно собирали аппарат в заброшенном доке у канала, куда Томас приносил краденые детали с завода Блэкторн
Лора, 28 лет, работала бариста в захудалом кафе на окраине Бирмингема. Ее сосед Том, парень с татуировкой койота на шее, однажды притащил в квартиру раненого зверька с перепончатыми лапами и серебристой шерстью. «Смотри, оно дышит через кожу, как червяк», — тыкал он в существо грязным ножом для вскрытия писем. Лора, протирая стол от кофейных пятен, заметила, что зверёк реагирует на звук