Беттина Джованнини

Марко, плотник с потрескавшимися от лака пальцами, находит в подвале старой виллы **Бальони** коробку с письмами на венгерском. На конвертах — пятна вина и дата **1974 год**. Он показывает их Лизе, дочери хозяйки, которая работает в кафе на Piazza Garibaldi: «Твой дед точно торговал вином, а не шпионил?» Лиза, пахнущая корицей от свежих корнетти, переводит одно письмо вслух: «Эрика, завтра
Марко, владелец полуразвалившегося бара в Трастевере, каждое утро вытирал стойку с царапинами от стаканов. Его младший брат Лука, в потёртой кожанке, требовал долю от продажи родительской квартиры: *«Папа хотел, чтобы я открыл мастерскую. Ты даже не пришёл на похороны — теперь расплачивайся»*. В это время жена Марко, Анджела, в квартире над баром, чистила артишоки, слушая, как их дочь Софи спорит
Хироши, бывший инженер из Осаки, снимает трешёвую квартиру в берлинском районе Нойкёльн с дочерью Юной, 9 лет. Он подрабатывает ремонтом велосипедов у соседей, но часто забывает про заказы — в углу прихожей ржавеет недоделанный BMX для мальчика из 32-й квартиры. Юна сама собирает себе завтраки: вчерашние остатки кёфте из турецкого магазина, завернутые в фольгу. "Пап, у нас опять нет
Знаешь, иногда истории из прошлого настолько странные, что кажется — их придумал какой-нибудь писатель-фантаст. Вот, например, случай с этой семьей... Лето 1942-го, война грохочет где-то далеко, а они берут к себе двух девочек — племянниц, оставшихся сиротами. Казалось бы, обычный жест доброты, да? Но дальше начинается такое, что мурашки по коже. Старшая из сестер, Пенни, пишет в школе сочинение.
Знаешь, где-то в сердце Европы затерялось малюсенькое княжество Лихтенхауз — ну, типа карликового государства с замком, каретами и прочей средневековой романтикой. Там правит принц Максимилиан, который, честно говоря, больше напоминает упрямого ослика, чем мудрого монарха. Денег в казне — кот наплакал, а он хохочет: мол, моя дочь София — ходячий лотерейный билет для богатых наследников! Ну правда
Вот, представляешь: внезапно сваливается замертво этот богатый дедок. Ну, не дедок даже — говорят, крепкий еще мужик был, энергичный, но… знаешь таких? Вечно всех пилит, командовать любит. И вот — бац! Сердечко прихватило. А родня-то вместо слез еле радость прячет! Честно, мне аж мурашки — представляешь, на похоронах все шепчутся не о покойнике, а о наследстве. Жуть, да? А тут его дочь —