Liisa Linhein

Лийс, копаясь в сундуке с вещами покойной матери, нашла конверт с выцветшими фотографиями военного штаба в Палдиски и письмом на эстонском: *«Они знают про склад на Уус, 17. Уничтожь всё до весны»*. На следующее утро она притащила Маарью, бывшую соседку, в кафе на Ратаскаеву, тыча пальцем в подпись — неразборчивые буквы «Х.К.». «Ханна Куусик?» — Маарья выпила кофе с корицей залпом, словно глотнула холодного воздуха. «Она жива. Работает в архиве, носит тот же синий плащ с дыркой на подоле».
Мартин, 16 лет, рылся в сарае деда под Таллинном, разбил глиняный горшок с ржавым ключом и пачкой писем 1963 года. В письмах на смеси эстонского и русского мелькало имя «Йоханнес Кеннеди» — местный инженер, исчезнувший после поездки в Нарву. Сестра Лийз, закручивая волосы в пучок, бросила: «Опять дедов хлам копаешь? Мама сказала, пельмени размораживать». Мартин, игнорируя, позвонил Юри, своему другу-хакеру: «Слушай, тут в письмах печать с орлом… как у американцев, но с серпом». Юри, жуя
Лийз, 14 лет, с рыжими веснушками на носу, находит в ржавом сундуке деда на чердаке деревенского дома в Вяэтса кулон с выбитыми рунами. "Опять в дедовском хламе ковыряешься?" – бросает её брат Март, 16, поправляя очки с переклеенной скотчем дужкой. Ночью из колодца за сараем доносится шепот на старом эстонском: *"Leiad need, kes on kadunud"* ("Найди тех, кто пропал"). Март, вопреки насмешкам, ставит в лесу камеры-ловушки — на одной запись: силуэт с козлиными