Надим Римави

Яра, в потёртой кожаной куртке, каждое утро пробиралась через рынок Аль-Балад, чтобы добраться до лекций в университете Аль-Ахлья. В четверг, после дождя, она заметила на стене мастерской отца трещину в форме полумесяца — внутри кто-то рылся, разбросав ящики с медными инструментами и старыми чертежами. «Эти следы — не от крыс», — пробормотала она, поднимая обрывок ткани с вышитыми инициалами
Кайдо, эстонец с рыжими прядями в волосах, разгружал ящики с килькой на таллиннском рынке, когда в кармане зазвол старый Nokia. Лина, шведка в засаленной куртке, в это время ковыряла ключом в замке велосипеда у стокгольмской закусочной «Викингар»: «Чёрт, опять цепь слетела», — пробормотала она, вытирая руки об джинсы. В Хельсинки Ээро, финн с татуировкой медведя на запястье, метил коробки на