Пустыня (2021)

Кайдо, эстонец с рыжими прядями в волосах, разгружал ящики с килькой на таллиннском рынке, когда в кармане зазвол старый Nokia. Лина, шведка в засаленной куртке, в это время ковыряла ключом в замке велосипеда у стокгольмской закусочной «Викингар»: «Чёрт, опять цепь слетела», — пробормотала она, вытирая руки об джинсы. В Хельсинки Ээро, финн с татуировкой медведя на запястье, метил коробки на складе почты, пока начальник орал: «Быстрее, к пяти часам фура уезжает!» В кармане у каждого лежал обломок камня с трещиной, напоминающей волчий клык — Кайдо нашёл свой в сетях после шторма, Лина выковыряла из рамы разбитого велика, Ээро выпал из посылки с маркировкой «Архив. 1987».

Они встретились через неделю на полуразрушенной даче под Нарвой — Лина притащила туда старую книгу с рунами из библиотеки Уппсалы, Кайдо привёз карту рыболовных маршрутов с пометками красным маркером. «Тут, возле острова Осмуссаар, глубина резко меняется, — тыкал он в пластиковый стаканчик из-под кофе. — Как будто что-то гиблое». Ээро молча разложил перед ними фотографии: на потёртых снимках те же камни, но целые, сложенные в круг. «Мой дед исчез в 87-м, — сказал он. — Оставил записку: «Не дайте пескам проснуться». Лина достала из рюкзака бутылку домашней брусничной настойки: «Выпьем? А то как-то... мрачно». Снаружи завыл ветер, хотя в прогнозе ясля не обещали.