Савина Гершак

Мила, 17 лет, рыбацкая дочь из Будвы, нашла в старом сундуке на чердаке пожелтевший лавровый венок и письмо на сербском с пометкой *«Не дай ему засохнуть»*. Бабка Славка, перебирая фасоль на кухне, буркнула: *«Твой дед ушел в море в тот же день, когда сорвал ветку с дерева у крепости Святого Ивана…»* На рынке у пристани, где торгуют копченой уклейкой, местный алкоголик Драган шепнул Миле, что видел, как ее отец в полночь кладет свежие листья к подножию заброшенной часовни. Марко, сын владельца
Знаешь, иногда в кино такое вытворяют, что волосы дыбом. Вот смотри: криминальный авторитет из какого-то захолустья находит в угнанной тачке ребёнка — сидит на заднем сиденье, как пакет с проблемами. И вместо того, чтоб вернуть или, не знаю, испугаться, он со своей «женой» (трансвеститом, между прочим!) решают… э-э-э, отрезать малому язык? Серьёзно?! Типа, молчаливый помощник в грязных делах — удобно же. И вот этот пацан, годы под гнётом, без голоса, без права на собственные мысли… А потом —
Знаешь, есть в Аризоне одна заброшенная ядерная база – Йеллоусэндс. Местные там такую истерику устраивают, будто под землёй сам дьявол живёт! На заправке парнишке с девчонкой на полном серьёзе говорили: «Да вы чего, туда даже вороны не летают!». Ну а они, ясное дело, молодые-глупые – фыркнули да газанули в пустыню. И вот представь: ночь, пустошь, а на дороге... тьма змей. Прям ковёр извивающийся под колёсами! Одна гадина в салон просочилась – цап парня за ногу. Какая? Да кто их разберёт – все