Humberto Fuentes

В пригороде Мехико Кармен, медсестра с утренней сменой в больнице "Сан-Хосе", обнаруживает, что её муж Адриан, менеджер автосалона, исчез после звонка с неизвестного номера. В его рабочем столе, под папкой с договорами, она находит билеты в Гвадалахару на чужое имя и фотографию женщины в красном платье. «Кому это отдавать?» — бормочет соседка Роза, передавая Кармен коробку с его вещами, где среди рубашек пахнет чужими духами. В мастерской брата Адриана, Луиса, Кармен замечает царапины
В пригороде Сан-Хуана, 17-летняя Карла Рамос копается в подвале старого дома своей бабушки, пытаясь найти провод для гитарного усилителя. Вместо этого она натыкается на засыпанную землей каменную статую Девы Марии с треснувшим ликом. "Не трогай ее, *mija*", — хрипит бабушка, спускаясь по шаткой лестнице, держа в дрожащей руке чашку *атоле*. Оказалось, статуя стояла в тайной нише за коробкой с рождественскими гирляндами еще с 1603 года, когда прадед-каменщик спрятал ее от солдат,
Карлос, повар из Мехико, каждое утро покупал перец чили на рынке Сонора у Лупиты — женщины с седыми волосами, которая раскладывала сушёные травы рядом с амулетами *санта-муэрте*. «Эти чили попали в руки дьявола», — бурчала она, протягивая ему свёрток. В его таверне *Ла Кампесина* пахло жареной кукурузой и тмином, а в углу трещал холодильник с трещиной на дверце. Однажды вечером, разбирая записи покойного брата-журналиста, Карлос нашёл конверт с фотографиями складов у порта и обрывком газеты:
Адриана, 17 лет, копала картошку на заднем дворе дома в Санта-Росе, когда услышала грохот. В кустах у реки Сан-Мигель лежал парень в серебристом комбинезоне, без сознания, с ожогом на руке в форме спирали. «¿Estás vivo?» — трясла его, пока он не открыл глаза, фиолетовые, как кактусовые цветы. Она спрятала его в заброшенном сарае за лавкой своей тети Кармен, принесла лепешки с фасолью и старый транзистор. Он тыкал пальцем в еду, повторя: «Лу-на… Энергия…», а она смеялась: «Тебе сначала «спасибо»