Кристен Вон

Лиа, 22 года, протирает стойку в кафе *Blue Mug* на окраине Сан-Франциско, когда замечает в кармане старой куртки, подаренной бабушкой, смятый конверт с картой. На обороте — детские каракули: «Джейк + Лиа = клад». Джейк, её друг детства, теперь чинит мотоциклы в гараже через дорогу. «Смотри, тут отмечен док №12», — тычет она пальцем в пятно ржавчины на карте. Он хмыкает, пачкает бумагу машинным маслом: «Там давно грузовики с рыбой разгружали. Клад — банка с червями?» Но вечером они всё равно
Лиза, рыжая пятнадцатилетняя студентка арт-школы, заметила трещину на портрете женщины в чёрном платье в зале №4. Рядом с ней Джейк, её одноклассник в рваных кедах, тыкал кистью в холст с абстракцией: «Смотри, краска пузырится, будто под ней что-то дышит». В подсобке за стойкой с папками Марвин, сторож с татуировкой якоря на шее, ворчал о «проклятых сквозняках», вытирая пыль с бронзового ключа 1923 года. Ночью, когда Лиза осталась дорисовывать эскиз, тени от мольбертов поползли к выходу, будто