Ааюш Шарма

В Мумбаи, на третьем этаже обшарпанного дома в районе Дадара, Авинаш Патил, детектив-одиночка с подрагивающей левой рукой после пулевого ранения, копается в папках с делами 1998 года. Его клиентка — Шамала Дешмукх, вдова аптекаря, которая принесла ему коробку *барфи*, завернутую в газету со статьей о самоубийстве её мужа. «Он не вешался на фабричных трубах, — шепчет она, поправляя сари, — его руки пахли йодом, а на той верёвке следов химикатов не было». Авинаш находит в кармане покойного чек из
Авика, младший библиотекарь из переулков Дадара, нашла потёртый сценарий в коробке со старыми бенгальскими романами. На обложке — пятно от чая и подпись «Р. Малик, 1972». Она отнесла его Раджу, владельцу видеопроката «Синема-нанди», который каждое утро раскладывал кассеты с болливудскими хитами у входа. «Смотри, тут третья сцена повторяет наш сон... про дождь и зонт с дыркой», — тыкала она пальцем в пятую страницу. Радж, затягиваясь биди, пробормотал: «Малик снимал подпольные фильмы в старом