Алена Лавренюк

Оля, с рыжими прядями, выбивающимися из-под платка, вытирала блюдце с трещиной у окна кафе на Рынковой площади. Через стекло мелькали вывески на украинском и польском, а на столике у входа дымился *маковейчик* — клиент забыл шарф в клетку. «Кардамон сыпем в турку до кипения, иначе горечь будет», — бросила она новенькому бариста Степану, когда в дверь вошел мужчина в очках с перебинтованной рукой. «Пан Ян, опять с стройплощадки?» — Оля поставила перед ним чашку с подтеком. Он достал из портфеля
Василий, 68 лет, сторож заброшенной школы в Жмеринке, каждое утро пересчитывал ключи от кабинетов, заедая вчерашним борщом из термоса. В четверг, после того как сломался единственный автобус до райцентра, зашёл в ржавый гараж за домом, достал спрятанные под тряпьём сбережения: «Хватит на права. Иль на гроб», — пробормотал, вытирая ладони о промасленные штаны. В автошколе инструктор Ольга, бывшая медсестра с татуировкой якоря на запястье, щурилась на его анкету: «Василий Иванович, вы в танке-то
Мирон, худой парень с вечно мятым пиджаком, таскает контрабас через львовские дворики, где бабушки на лавочках перешептываются: «Опять этот музыкант шастает, лучше б работу нашёл». Его инструмент — потрёпанный, с трещиной на деке, которую заклеил изолентой ещё дед. В гостинице «Весна», где Мирон снимает каморку под лестницей, сосед-сварщик Орест вечно ворчит: «Сколько можно эти струны дёргать? У меня смена в шесть утра!» На рынке «Калина» Зеновий, друг детства в засаленном фартуке, втихаря
Советские времена, конец семидесятых. Представь: душный зал какого-то киевского ДК, потрепанные шторы, запах старых книг. Пожилой профессор, весь в морщинах и очках с толстыми линзами, рассказывает аудитории про какую-то диковинку — существ, которых Марко Поло вроде бы видел на Руси. Говорит так увлечённо, что даже стучат мелом по доске! А народ в зале ерзает — кому охота слушать про древних монстров, когда за окном брежневский застой и дефицит колбасы? А тем временем где-то в Карпатах, возле
Знакомьтесь, Петр — бухгалтер-идеалист, который влетел как снег на голову на эту тихую базу отдыха. Ну знаете, такой принципиальный тип в очках, который даже поселиться в домике у озера отказался наотрез. Мол, «независимость ревизии прежде всего»! Ага, прямо как в сериалах — сразу видно, парень серьезный. Но вот незадача: проверку он затеял, а оказалось, что база — сплошное нарушение на нарушении. Стоп, но директор и главбух — люди честные, всю жизнь вкалывали! Как так-то? Тут Петр и понял —