Мария Татаринова

Оля, с рыжими прядями, выбивающимися из-под платка, вытирала блюдце с трещиной у окна кафе на Рынковой площади. Через стекло мелькали вывески на украинском и польском, а на столике у входа дымился *маковейчик* — клиент забыл шарф в клетку. «Кардамон сыпем в турку до кипения, иначе горечь будет», — бросила она новенькому бариста Степану, когда в дверь вошел мужчина в очках с перебинтованной рукой.
Артём, 17 лет, втихаря мастерит радиоприёмник из старых деталей в подсобке киевского завода «Прогресс». Его сосед по общежитию, москвич Игорь с татуировкой скорпиона на ключице, ворчит, разбирая банку тушёнки: «Ты этими железяками границу не сломаешь. Через месяц меня обратно в общагу на Тимирязевской выселят — там хоть печки работают». Артём кидает в него болт с резьбой — промахивается, попадает