Даниэль Ибаньес

Начо, 17 лет, тащит ящики с сигаретами через границу у реки Мугы. Его старший брат Эстебан договаривается с водителем грузовика из Марокко в полуразрушенном баре *El Trébol*: «Завтра в три утра у развилки. Если опоздаешь — платишь за простой из своего кармана». Полицейские из отряда TEDAX обыскивают рыбацкие лодки в порту Росас, но подростки уже перегружают товар в фургон с фальшивым дном. Сестра Начо, Лейла, стирает в прачечной окровавленную куртку брата — вчера он подрался с румынской бандой
Марта, с рыжими прядями, выбивающимися из-под кепки *Café La Luz*, размахивала тряпкой над стойкой, пока Хавьер в двадцатый раз за месяц заказывал *cortado* ровно в 8:47. «Опять без сахара? У тебя нервы железные, если после их проекта с мостом Толедо пьешь эспрессо», — бросила она, вытирая пятно от круассана. Он, не отрываясь от чертежей с пометками красным маркером, пробормотал: «Если бы ты видела, как мой шеф кричал вчера из-за кирпичной кладки…» За окном на площади Лавапьес уличный музыкант