Aksha Pardasany

Рия, студентка из Дели, зацепилась краем сумки за деревянную статуэтку Ганеши в лавке на рынке Асан. Продавщица Самира, в зелёном шерстяном шарфе, хрипло засмеялась: «Осторожнее, боги ломаются, а я счеты с утра не вывожу». Вечером они сидели в чайхане за кирпичным домом с треснувшими ставнями — Рия разглядывала отцовскую фотографию 1992 года, где тот стоял у храма Пашупатинатх. «Знаешь, этот
Радха, в простом хлопковом сари с выцветшим узором, каждое утро мелет зерно на каменной жернове возле хижины, пока дым от очага смешивается с запахом коровьего навоза. Кришна, в залатанной рубахе, перегоняет стадо в поле мимо храма Вриндавана, где колокольчики звенят под порывами ветра. «Смотри, цветы кадамбы упали на тропу», — говорит он, протягивая ей ветку, пока она перевязывает рану на копыте
Вот, представляешь, жил-был в Анакапалли парень Сину — этакий сорвиголова с огнем в глазах. Учебу забросил, пару курсов провалил, вот отец и взъелся: «Жениться? Да пока диплома не получишь, даже не мечтай!» Пришлось нашему герою махнуть в Хайдарабад — мол, возьму штурмом этот проклятый колледж. А там… Там всё и завертелось. Случайно наткнулся в коридоре на Шрути — и будто током ударило.