Василис Анастасиу

Костас чинит разбитый Fiat в гараже на улице Софоклеус, руки в масле, радио трещит про забастовки. Каждую субботу он покупает лукумдес у старухи Марии, считая мелочь. Вечерами зубрит учебники по экономике, пока соседи сверху ругаются на критском диалекте. Элени в пятнадцатом отделении больницы «Эвангелизмос» меняет капельницы, крадет обезболивающее для отца, который спит под плакатом «Панатинаикоса». «Άντε, βρε, проснись уже», — бросает она в пустую бутылку узо. Димитрис, в кожанке с дыркой от
Лина, археолог из Афин, наткнулась на треснувшую глиняную табличку в подвале музея, заваленном коробками с этикетками на греческом. Ее коллега Йохан, немолодой реставратор из Берлина, склонился над микроскопом: «Здесь не хватает фрагмента — ищи в ящике с пометкой ’87». В углу комнаты пахло олифой и пылью. Пока Лина копалаcь в картонных папках, в дверях появился Марсель — французский историк в мятом пиджаке, с картой Парижских катакомб под мышкой. «Твой «ключ» из Микен совпадает с чертежами из