Татьяна Журавлева

Ольга, учительница литературы из провинциального городишки под Воронежем, впервые за пять лет выбралась в отпуск — в Крым, пансионат «Морской бриз». Там она столкнулась в лифте с Павлом, московским инженером, который приехал «на три дня проветрить голову после этих бесконечных чертежей». Он попросил зажечь сигарету от её зажигалки с надписью «Лучшему педагогу-2016», а через час они пили кофе в столовой, споря о «Мастере и Маргарите». Ольга вернулась домой, где её ждали проверка тетрадей,
Максим, электрик из киевского спального района, нашел в старом холодильнике на свалке возле рынка «Юность» потрепанный блокнот с выцветшей надписью «Що написано…». Решив, что это шутка, он нацарапал внутри: *«Хочу, щоб все саме робилось»*, и забыл про находку. На следующий день его треснутый Honor сам зарядился до 100%, а соседка Оля, с которой он неделю переругивался из-за лужи в подъезде, внезапно принесла ему банку маринованных огурцов. «Ти вже пофіксив той щиток?» — спросила она, глядя в
Знаешь, вот есть у меня один типаж в голове — майор Муратов. Ну тот самый, который в МУРе звездой был: брал дела, которых другие боялись, методы у него… хм, скажем так, не для слабонервных. Но тут бац — и его, понимаешь, *ссылку* устраивают! На таможенный пост, типа «остынь, дружок». Смешно, правда? Как будто человек, который привык гоняться за бандитами по подворотням, вдруг станет штамповать бумажки да смотреть рентген чемоданов. Ага, щас! Муратов и тут умудрился вляпаться в историю. То ли