Патрик Дергел

В Праге 17-летний Ян Свобода таскает кирпичи на стройке днем, а ночью чинит коньки в подвале старой арены «Спарта». Его отец, Петр, глуховатый сантехник, бросает в стену пачку сигарет «Петра»: «Хоккей? У тебя мозги замерзли. Мать на двух работах горит, а ты…» Ян молча клеит изолентой дыру на щитке. В Братиславе Мартин Глинка, сын фермера из деревни под Тренчином, прячет клюшку в стоге сена — отец
Знаешь, история Яна Палаха до сих пор муражами по коже пробирает. Представь: студент, обычный парень, зимой 69-го выходит на Вацлавскую площадь в Праге — и поджигает себя. Осознанно. В знак протеста против того, как наши танки и войска Варшавского договора вломились в Чехословакию. Три дня агонии в больнице, а потом смерть... И ведь власти тут же начали городить чушь — мол, «несчастный случай»