Шорена Шония

Олег, переводчик с выцветшей татуировкой дракона на запястье, ждал Анну возле киоска с варениками на Привокзальной площади. Она опоздала на сорок минут, в руках — потрёпанный диктофон и папка с пометкой «Архив. Донбасс, 2014–2015». «Ты вообще спала эту ночь?» — спросил он, замечая синяки под её глазами. В ответ она сунула ему чек из аптеки: «Снотворное кончилось. Поедем в Краматорск — там старик согласился показать старые цеха». В автобусе, пахнущем бензином и солёными огурцами, Олег переводил
Настя, ветеринар из Киева, приезжает в родное село после смерти отца. В старом доме, пахнущем сыростью и лавандовым саше из комода, она находит пачку писем от матери, умершей десять лет назад. За кофе в кафе «Совиний ліс», где потрескавшиеся стулья скрипят по полу, она сталкивается с Сергеем — бывшим парнем, который теперь чинит трактора и подрабатывает в местной клинике. «Твой отец просил передать ключи от сарая, — бросает он, переставляя сахарницу. — Там коробка с твоими школьными
Марина, медсестра из Краматорска, прячет раненого бойца АТО в подвале своей хрущёвки. Соседка Галина, у которой сын воюет за «ЛНР», шёпотом предупреждает: «Собирай 15 тысяч, или завтра к тебе придут. Не наших, понимаешь?» На кухне — треснутая чашка с боярышником, на окне — занавеска в мелкий цветочек. Марина звонит бывшему мужу в Киев: «Ты там с новой семьёй, а я тут в грязи копаюсь. Деньги нужны сейчас». По дороге в аптеку она замечает чёрный Daewoo Lanos с затемнёнными стёклами. Сергей,