Карой Хайдук

В Будапеште, на рынке возле моста Эржбет, местный рыбак Габор Шипош находит в Дунае тело подростка со странными шрамами на шее — как от щупалец. Его племянница, Эржи Ковач, студентка-медик, замечает в морге, что раны не гниют, а пахнут железом. «Не трогай его, — шепчет старый патологоанатом Иштван, вытирая руки о застиранный халат. — Такие трупы в 56-м году находили… после советских обстрелов».
Эржебет, 27 лет, с рыжими волосами, заколотыми шпилькой от парикмахерской «Золотая лилия» в Пеште, протирает столики в кафе «Кекрошка» после утренней смены. На фартуке пятно от эспрессо, оставленное туристом из Германии. В кармане — смятая записка от подруги Юдит: *«Вечером у моста Эржбет — тот парень с трамвая №4 будет».* Парень — Ласло, 31 год, механик с завода «Ганц-МАВАГ», живет в съемной
В центре — Ласло, 34 года, слесарь из промзоны Мишкольца. Утром он чинит старый газовый котёл в квартире пенсионерки Илдико на улице Казинци. "Опять гайки проржавели?" — хрипит она, протягивая ему чашку кофе с коричневыми разводами на эмали. В кармане куртки гудит телефон: жена Юдит требует забрать сына из школы раньше — у ребёнка температура 38. По пути Ласло заезжает в пекарню на
Ласло, журналист из районной газеты в Шарварском лесу, натыкается на перепачканный глиной дневник в заброшенной мельнице. Страницы испещрены детскими рисунками — кривыми силуэтами с клыками, подписанными *«Ördög jár mögöttem»* («Дьявол ходит за мной»). В кабинете начальника полиции Балинта он сталкивается с Эвой, ветеринаром, которая месяц назад вскрыла корову с расплавленными легкими. «Не