Эва Мильграм

Лиза втирала канифоль в смычок, пока за окном общежития Санкт-Петербургской консерватории хлопья снега слипались в слякоть. В соседней комнате Алексей бил по расстроенному пианино «Красный Октябрь», повторяя пассажи из Рахманинова. «Ты с ума сошел? — крикнула она, хлопнув ладонью по тонкой перегородке. — Уже полночь!» Он приоткрыл дверь, держа в руках чайник со свистком: «Если не выучу к
Лиза, в синяках после ночной аварии на Садовом кольце, лежала в палате с треснувшим плексигласовым окном. Света, в выцветшем халате с пятном от йода, перевязывала ей руку, украдкой разглядывая золотой браслет пациентки. «Ваш муж звонил, — сказала она, нажимая на кнопку старого аппарата ЭКГ, — спрашивал, когда выпишут». Лиза отвернулась к стене с отслоившейся краской: «Скажете, что умерла».