Ник Робинсон

В Литтл-Уироу, тихой деревне с каменными домами и грязными дорогами, пожилой Том Оукли получает опекать Уильяма Бича — худого мальчика из Лондона с синяками на руках. В коттедже Тома пахнет дымом от печи, а на кухонном столе лежит потрепанная Библия. «Звать буду Уилли, сэр?» — шепчет мальчик, разглядывая треснувшую тарелку с похлебкой. Том, хмурясь, кивает: «Птиц кормить будешь. В сарае мешок». Уилли путается в подолшестерной куртке, роняя зерно, пока Самми, лохматый пес, тычется мордой в его
Знаешь, взрослые вообще ничего не понимают. Им кажется, дети спят себе спокойно, сопят в подушку — ан нет! Мы-то знаем: самое интересное начинается, когда в доме гаснет свет. Вот тик-так старых часов... тринадцать ударов, ага, не сбились! — и заржавевшие калитки скрипят по-другому. Тут уже сердце ёкает: сейчас! Помню, как сад — этот заросший бурьяном пустырь — вдруг расправлял плечи. Фонари с теплым янтарным светом, платья шуршат, смех девичий звенит, будто бокалы чокаются. А Хэтти... Эх,