Кристиан Шарметан

Лаура, 14 лет, переезжает с отцом-архитектором в полуразрушенный особняк на берегу Средиземного моря. В первой же ночь она натыкается на запертый сундук в кладовой с выцветшей табличкой «Амели, 1897». С помощью соседского мальчишки, Лукаса, который тайком пробирается через дыру в заборе, взламывает замок ножом для масла. Внутри — потёртый дневник с рисунками маяка и письмами на оккультные темы. «Ты веришь в призраков?» — спрашивает Лукас, перебирая страницы с водорослями между листов. На
Вот, представляешь, середина XVIII века, Франция. Власти с церковью за ручку — и давай душить всё, что пахнет свободой мысли! «Энциклопедию» Дидро — под запрет, будто это какая-то крамола, а не сборник знаний. А сам Дени, как настоящий бунтарь, сваливает с семьёй да парочкой друзей в замок барона Гольбаха. Ну, знаешь, типичная история: подпольная типография в подвале, ночные бдения при свечах… Атмосфера — будто все играют в опасную игру, где ставки — жизнь. И вот он, наш герой, Дидро, корпит
Знаете, мне всегда нравилась история этой упрямой польки, которая вломилась в мужской мир науки как ураган! Представьте: Париж конца XIX века, Сорбонна, а там среди всех этих бородатых умников — хрупкая Мария Склодовская. Да она же не просто училась — вгрызалась в учебники, как в тот самый радий, который потом открывет. Говорят, даже Менделеев, тот самый создатель таблицы, который дружил с её отцом, однажды застал её за опытами и ахнул: "Да из этой девчонки выйдет гроза всей научной
Знаешь таких людей, которых жизнь лупит как грушу, а они всё равно лезут на рожон? Вот Патрик из этой истории — типичный пример. Ну, типа боксер, но по жизни — полный лузер. Представь: утро, жестокое похмелье, а тут какой-нибудь засоня-привратник ломится в дверь, или сосед с дрелью в семь утра, или вообще судебные типы с бумагами — мол, вали из квартиры, браток. А он им... да даже отвечать лень, честно. Просто рычит как медведь, которого разбудили посреди зимы. И вот однажды в забегаловке, где