Сергей Кудряшов

Антон, слесарь с завода «Прогресс», находит в старом шкафу на заброшенной даче потрепанный саквояж. Внутри — пачки советских рублей, письма на польском и фотография незнакомки в шляпе с вуалью. Он звонит Оксане, которая торгует сигаретами в киоске у вокзала: «Приезжай, тут такое… Да возьми такси, отдам потом». Она щупает деньги пальцами, пахнущими дешевым лаком для ногтей: «Это же давно не в ходу. На металлолом сдадим?» Антон настаивает: «В банке могут обменять, слышал про ретрокурсы». Они
Вера, швея из одесского ателье на Молдаванке, обнаружила в своём клетчатом саквояже пачку денег и «Макарыч» с затертым серийным номером. Вместо выкроек и фотоаппарата «Зенит», который она везла в ремонт, теперь лежали стопки гривен, перетянутые резинкой от трусов. «Хтось переплутав? Це ж не моє», — пробормотала она, набирая номер, найденный на бирке чемодана. Андрей, водитель киевской маршрутки №578, услышав её голос, выронил сигарету в стакан с холодным кофе: «Фотоплёнки? Да у меня тут твои
В хрущевке на пятом этаже Николай Сергеевич, плотник с облупленными костяшками пальцев, копался в ящике комода, выуживая паспорт и потрепанную расписку от брата. На кухне жена Марина, в махровом халате с пятном от чая, укладывала спать близнецов — в соседней комнате громыхали машинки, валялись раскраски с динозаврами. «Ты точно видел, как он подписывал?» — спросила она, протирая стол губкой, разрезанной пополам для экономии. Николай мотнул головой: «Дядька Петр всегда на словах крутил. Теперь
Ой, ты же смотрел эту историю про мальчишку и его пса? Блин, я до сих пор не могу прийти в себя! Это ж не просто «собачка виляет хвостом» — там столько жизненных передряг, что сердце сжимается. То они вместе через грязь и дожди ползают, то разлука на полгода, а пёс всё ждёт у старого забора… Честно, я местами плакала в кулак — особенно когда они в конце… Ну ты понял. Знаешь, что самое цепляющее? Как будто показывают не киношных героев, а реальных — с царапинами на душе, с ошибками. Вроде и