Чан Со-вон

Ли Тхэ-ри в синем фартуке с запахом селедки в волосах каждый день разгружала ящики на рыбном рынке Пусан-дона. Её отец, Ли Мансок, хрипел: "Кому ты такая нужна? Лучше выучись на бухгалтера". По вечерам она пряталась в заброшенном кинотеатре «Рассвет», где Ким Чжун Хи, парень с перепачканными машинным маслом руками, чинил проектор. "Опять соляркой воняешь", — бросала Тхэ-ри, протягивая ему банку колы из автомата у входа. Он смеялся: "А ты — тухлым минтаем. Идеальная
Представь: отец и четверо детей – все как выжатые тряпки после смерти мамы. Горе скрутило так, что даже простые вещи вроде ужина или уборки превращаются в неподъёмную гору. И вот, чтобы не сгинуть в груде грязной посуды, они зовут экономку. А она… Ну, это надо видеть. Словно оживший манекен из витрины 80-х – двигается плавно, но как-то слишком уж механично, улыбка на лице застыла, будто её приклеили суперклеем. Жутковато, честно говоря – вроде и помогает, а от неё мурашки по коже бегут. Но вот