Марте Сетерн

Лив копала землю под старым дубом, когда лопата звякнула о металл. Из грязи торчала рукоять с облупившейся гравировкой. Она сунула находку в рюкзак, даже не вытерев. Вечером Магне, ее брат, крутил меч в руках на кухне, пока мать резала морковь. «Похоже на турецкий сувенир», — буркнул он. Но через два дня Тур из соседнего дома вломился к ним, перепачканный машинным маслом. «Где оно?» — рычал он, переворачивая стул. Лив заметила, как его пальцы дрожали, будто от озноба. В магазине «Кьерстад»
В маленьком норвежском городке, засыпанном снегом, местный механик Йенс находит в лесу тело подростка с перерезанным горлом. На запястье жертвы — татуировка в виде перевернутого креста. «Опять этот символ, — бормочет участковый Торгнир, разглядывая фото в участке. — Как в 92-м». Его дочь Марта, журналистка, тайно копается в архивах: находит старую газету с заметкой о самоубийстве учительницы Ингрид. В кадре мелькает школьный коридор с потрескавшейся краской на стенах, где нынешний директор,