Александр Безверхий

В панельці на вул. Сахарова, 14, Олена, фармацевт з аптеки «Здоров’я», знаходить у шухляді з виручкою лише дві стопані купюри. Її чоловік Микола, водій маршрутки №127, три дні тому перестав брати зранку термос із кавою — приховує, що його звільнили після суперечки з диспетчером. «Ти знову куриш?» — питає вона, коли він вертається о восьмій вечора, пахне дешевими «Примами» та переклеєними квитками. Він бурчить: «Розмовляй зі мною українською, якщо хочеш, щоб Дмитро в школі не сміялися».
Оксана, медсестра из киевской горбольницы №5, каждое утро начинала с проверки старых советских часов на кухне — подарок покойной свекрови. Сын Андрей, 16 лет, доедал сырники вприкуску с магазинным джемом, когда она сунула ему в карман куртки 200 гривен: «На обед, и не просади на эти свои наушники». Он хмыкнул, поправляя рюкзак с оторванным значком группы «Океан Эльзы», пока мать вытирала крошки со стола тряпкой, пахнущей хлоркой. Вечерами они молча смотрели сериалы про врачей, пока за стеной