Кристина Мари Келли

Юки, креативный директор с вечно мятым пиджаком, задержалась после полуночи в офисе на 12-м этаже здания напротив станции Сибуя. На столе — три пустых банки Black Boss, крошки от сэнбэи. Тому, копирайтер в очках с треснувшей душой, тыкал в ноутбук: «Танака-сан опять прислал правки. Говорит, логотип «выглядит как авария на фабрике оригами»». За соседним столом Шима, дизайнер с татуировкой карпа на запястье, дорисовывала раскадровку для ролика про энергетики. Из наушников лезли обрывки city-pop.
Уэно, старшеклассница из пригорода Сайтамы, каждое утро зашивает оторванную подкладку школьной юбки нитками из маминой швейной коробки. После уроков она моет полы в круглосуточном магазине «Family Mart» — менеджер Огава-сан вечно ворчит на пятно от чайного гриба на её рукаве. «Ты же знаешь, клиенты жалуются на запах», — бросает он, вытирая конвейерную ленту. Уэно кивает, пряча под прилавок потрёпанный учебник по биологии. По вечерам она с подругой Танакой ест замерзший йогурт у паркового
Аяме, 17 лет, разливает кофе в узком кафе возле станции Син-Осака. По вечерам она прячет потрёпанный блокнот с текстами песен под стойкой бара, пока шеф ругается на подгоревшие тосты. На заброшенной сцене театра «Кирара» Сакура, в чёрной кожаной куртке, ставит ногу на стул, поправляя дырявые колготки: «Ты опять путаешь реплики после второго акта. Мечтаешь упасть в оркестровую яму?» Запах лавандового освежителя смешивается с пылью от старых занавесей. Аяме, перебивая, тянет шнур микрофона через