Mariano Palacios

Карлос, водитель грузовика с потрескавшимися кожаными сиденьями, нашел Лиру возле заброшенной церкви в Тепоцтлане. Девушка в платье с вышитыми агавами молчала, пока он вез ее через рынок Сонора — запах чили и жареных кузнечиков, крики торговцев: *«¡Cochinita pibil, caliente!»*. В ее кармане нашли обсидиановый нож с отметиной в виде змеи. «*¿Eres bruja?*» — спросила соседка Исабель, поправляя горшки с геранью на балконе. Лира лишь попросила воды, вытирая пыль с фото 1920-х годов, где женщина с
Камила, 27 лет, работает в пекарне на углу улицы Реформа в Мехико. Каждое утро она замешивает тесто под треск радио, где ведущий обсуждает исчезновение местного бизнесмена. В четверг, разгружая муку, она натыкается на конверт с фотографиями: ее мать, умершая пять лет назад, стоит рядом с мужчиной в шляпе — лицо закрыто тенью. "Кто этот тип?" — спрашивает она у тети Марселы, но та отмахивается: "Старые истории никому не нужны". Вечером в баре "Ла Касита" Камила
Росарио, владелица обшарпанного мотеля на окраине прибрежного городка Лас-Ольяс, каждое утро протирала треснувшую стойку бара пальцем, смазанным в жире от жареных бананов. Её сын Хавьер, 22 года, в рваной футболке, разгружал ящики с пивом, ворча: «Опять цены на лёд подняли — скоро будем мохито без льда продавать». В номер 5 заселилась Елена, гостья с синяком под глазом, которая прятала под кроватью чемодан с деньгами и паспортом на чужое имя. «У вас в душе вода еле тёплая», — бросала она