В центре сюжета – героиня, чья жизнь была перевернута жестокой ошибкой правосудия. В юности она оказалась в тюрьме за преступление, которого не совершала, и в этом аду она обрела не только выносливость, но и решимость бороться за справедливость. Выйдя на свободу, она посвящает себя спасению других, оказавшихся в подобной ловушке, и разоблачению изъянов системы. Каждое новое дело становится для
В вихре семейных праздников, где каждый уголок дома пропитан ароматами индейки и тыквенного пирога, наша героиня решает сделать шаг, который изменит её жизнь навсегда. Она давно встречается с очаровательной девушкой и готова наконец раскрыть свою любовь перед семьёй. День Благодарения кажется идеальным моментом для этого откровения — ведь что может быть лучше, чем объединить всех близких за одним
Джек Райан, хирург-одиночка с шрамом через левый глаз, живет в полуразрушенной квартире над аптекой в Бронксе. Каждое утро он заваривает кофе в треснувшей кружке с надписью «Лучший папа», оставшейся от погибшей дочери. Его клиенты — бандиты, проститутки, бездомные; платят наличными или услугами. В четверг к нему ворвался подросток Ли с пулей в плече: «Док, они хотят меня грохнуть за слив инфы о
Трейси, рыжеволосая бариста из кофейни на углу Пайн-стрит, каждое утро рисует сердечки на пенке латте для постоянного клиента — пожилого учителя математики, который всегда просит «двойную порцию корицы». Джейк, бритый наголо бармен из заведения через дорогу, спорит с ней на пятьдесят баксов, что за десять свиданий с разными людьми они оба не найдут «идеальную пару». Первое свидание Трейси — с
Детектив Эмили Шоу с утра обнаружила в почтовом ящике конверт без марки — внутри фото её сестры Лены, сделанное возле заброшенного элеватора на окраине Бриджтауна. На обороте каракули: *"Она не первая. Ищи под фонарём с треснувшим стеклом"*. Эмили, разминая в кармане мятный леденец, позвонила напарнику Карлосу Мендосе: «Встречаемся у гаражей через двадцать. Захвати фонарь и… ту коробку
Елена, журналистка из Чикаго, каждое утро заваривает кофе в потрескавшейся синей кружке, пока её девятилетний сын Миша ковыряет вилкой остывшие блинчики. В их доме, с облупившейся краской на подоконниках, она замечает тени: женщина в мокром платье стоит у холодильника, старик качается на скрипучем кресле в гостиной. «Ты опять смотришь в никуда?» — Миша тычет пальцем в воздух, а Елена прячет дрожь