Joan Botey

В мастерской на окраине Мадрида Петра, с глиной под ногтями и сигаретой «Дюнкер» в зубах, лепит скульптуру матери — Кармен, умершей от пневмонии три года назад. Запах масляных красок смешивается с ароматом пережаренного кофе из соседней закусочной. «Ты все еще пытаешься заставить ее дышать?» — спрашивает Хавьер, владелец мастерской, указывая на трещину в глиняной шее. Петра молчит, стирает пыль с