Петра (2018)

В мастерской на окраине Мадрида Петра, с глиной под ногтями и сигаретой «Дюнкер» в зубах, лепит скульптуру матери — Кармен, умершей от пневмонии три года назад. Запах масляных красок смешивается с ароматом пережаренного кофе из соседней закусочной. «Ты все еще пытаешься заставить ее дышать?» — спрашивает Хавьер, владелец мастерской, указывая на трещину в глиняной шее. Петра молчит, стирает пыль с фотографии 1987 года, где Кармен стоит у маяка в Сантандере. Через неделю она уезжает в Париж, бросив скульптуру в мусорный бак, обернутую газетой с заголовком о забастовке метро.

В парижской галерее на улице Риволи куратор Люк, в пиджаке с пятном от красного вина, вешает ее картину «Серая фигура» рядом с работами студентов-абстракционистов. «Твоя тоска слишком буквальна, — говорит он, поправляя очки. — Здесь нужен... беспорядок». Петра снимает крошечную комнату над пекарней, где по утрам крошки бриошей прилипают к холстам. Ночью в баре «Ле Тремо» датский рыбак Эмиль, пахнущий селедкой, кладет ей в карман записку: «В Копенгагене дождь стирает лица — приезжай». Она рвет бумагу, но через месяц оказывается в его лодке, слушая, как волны бьются о гранитную набережную Нюхавна. Возвращение в Мадрид начинается с того, что Кармен, живая, стоит на пороге с чемоданом, полным вырезок о дочери: «Ты рисовала мою смерть, а я ела паэлью в Валенсии».