Erick Blackmer

Адриана, 17 лет, копала картошку на заднем дворе дома в Санта-Росе, когда услышала грохот. В кустах у реки Сан-Мигель лежал парень в серебристом комбинезоне, без сознания, с ожогом на руке в форме спирали. «¿Estás vivo?» — трясла его, пока он не открыл глаза, фиолетовые, как кактусовые цветы. Она спрятала его в заброшенном сарае за лавкой своей тети Кармен, принесла лепешки с фасолью и старый транзистор. Он тыкал пальцем в еду, повторя: «Лу-на… Энергия…», а она смеялась: «Тебе сначала «спасибо»
В Сан-Хуане, затерянном среди кактусов и полуразрушенных церквей, Эдуардо Моралес выходит из автобуса с ржавым чемоданом. Его сестра Карла, медсестра в местной клинике, встречает его молча, перемазывая руки йодом с утра. *«Ты думал, я не замечу шрам на шее?»* — бросает она, указывая на след от пули. Он избегает взгляда, поправляя потрепанную рубашку, пахнущую бензином. В их доме, где обои отслаиваются возле распятия, Эдуардо находит старую фотографию сына Мигеля — мальчик в школьной форме,