Чад Муллейн

Такума, студент-недоучка с татуировкой кобры на запястье, подрабатывает в кафе «Мирай» в Сибуя. Каждое утро он протирает стойку, ворча на клиентов, которые заказывают латте с соевым молоком. Вечерами рисует граффити на стенах заброшенной церкви у станции Накано — перечёркнутые кресты, демонов с крыльями из проволоки. Однажды его ловит за этим Исая, пастор в потёртом пиджаке, который достаёт из кармана конфету «Хиси» и говорит: «Бог простит твой спрей, если ты поможешь мне покрасить забор».
Хадзимэ Сэндо, бывший карманник с тремя судимостями, устроился стажёром в бродячий театр «Акацуки» в районе Сибуя. Он прячет татуировки под рубашками с длинным рукавом, а в гримёрке между репетициями учится менять походку — навык из воровских дней теперь помогает вживаться в роли. «Ты слишком резко поворачиваешь голову, — бормочет режиссёр Татибана, разминая больной локоть. — Наблюдай за стариками у вокзала: они двигаются, будто несут невидимый груз». В сцене из «Сиракавы» Хадзимэ случайно