Ана Ногейра

Лина, 17 лет, переезжает в Седжвик — городок с двумя заправками и ржавым водонапорным баком. В доме, который снимает её мать, пахнет плесенью, а в спальне за обоями она находит карандашные рисунки: повторяющиеся цифры *3:15* и лицо с закрытыми глазами. В кафе «Динамо» официантка Дот, жуя жвачку, бросает: «Твоя комната раньше старику Томасу принадлежала. Он исчез, когда я школу заканчивала». Лина копается в подвале, натыкается на коробку с кассетами VHS — на одной надпись «Эмили, не включай».
Знаешь, иногда жизнь подкидывает такие сюжеты, что голливудским сценаристам и не снилось. Вот взять Майка Генри — парня, который годами вёл вечерние новости в Нью-Йорке. Представь: рейтинги зашкаливают, город знает его в лицо, а он… бац! Всё бросает. Не скандал, не кризис — просто в один день собрал папки со стола и ушёл. Ну, если считать, что диагноз Паркинсона — это «просто». Честно? Я бы, наверное, сломался. А он — взял и перевернул страницу. Пять лет домашних завтраков, школьных спектаклей