В старом портовом складу Стокгольма детектив Эрик Сёдерстрём находит тело мужчины с татуировкой якоря на запястье. В кармане — ключ от сейфа и обрывок чека из аптеки на улице Хёторгсгатан. Его напарница, Лина Фальк, замечает следы белой краски на ботинках жертвы: «Похоже, он работал на верфи Бекхольмена. Там сейчас ремонтируют старые баржи». Эрик звонит в морг, поправляя очки на переносице:
Знаешь, иногда задумываешься — а что там, за этими глянцевыми кадрами, где всё так... идеально? Вот смотришь, а там она — обычная девчонка, листает сценарий, ёрзает на краю кушетки. Вроде бы и роль простая, но как в танце: один неверный поворот — и уже некрасиво, неестественно. Она пробует позицию, морщится, поправляет волосы. "Нет, так не пойдёт", — бормочет себе под нос. Ладони чуть
О, помнишь тот фильм про безумных ребят, которые вместо учебы или работы целыми днями гоняют на скейтах по крышам, прыгают с парашютами и вообще живут на грани? Смотрел его случайно лет десять назад — до сих пор ладони потеют, когда вспоминаю сцену с поездом! Там не просто трюки ради крутых кадров, чувствуется какая-то щемящая правда: молодежь, которая через адреналин пытается убежать от серости,