Представьте себе Ярика Дрозда — ну знаете, такого тихоню-недотёпу из агентства недвижимости. Вечно в пиджаке на размер больше, бумажки теряет, кофе проливает на договора. И вот этого «офисного планктона» шеф вдруг отправляет в командировку — мол, купи-ка нам здание старого планетария, дело-то пустяковое. Ну Ярик и обрадовался, наверное: «Ура, хоть из кабинета вылезу!» Ага, щас. Не тут-то было. А
Представьте себе: обычный издатель Валерий Кудрявцев как-то вечером заваливается на светский раут — ну, знаете, эти посиделки с шампанским и напускной интеллигентностью. А там — сеанс спиритизма, и такой, что волосы дыбом! В центре всего — ослепительная красотка-медиум Лидия Романовская-Богарне. И вот Кудрявцев, скептик до мозга костей, вдруг видит... нет, вы не поверите! Самого Эжена Богарне,
Знаешь, как бывает под Новый год? Все бегают с подарками, смеются, строят планы… А ты сидишь одна в тишине, будто выпал из этого праздничного водоворота. Вот и наша Вера Сергеевна — милая бабушка, которая уже смирилась, что очередной бой курантов услышит в компании только телевизора. Ну а что? Дети давно выросли, друзья разъехались — обычная история, правда? Но судьба, кажется, обожает такие
Знаешь, есть такие истории, которые как ледяная рука за шиворот — вроде и оторваться не можешь, но мурашки по коже. Вот как эта. Максим — московский айтишник, заткнутый за пояс всеми этими кодами и дедлайнами. А Маргарита — медсестра из захолустного Сырого Яра (да-да, такое реально существует, я проверял на карте!). Когда-то между ними вспыхнуло что-то яркое, даже сын остался... Но жизнь
Представляешь, жил-был Федор Лосев — художник из захолустного Лобнинска. Не Пикассо, конечно, а так… рисует пейзажики для местной галереи, которые даже бабушки на поминки не берут. Жизнь — как заезженная пластинка: мастерская с протекающей крышей, вечный недоезд на выставки в Москву и это гложущее чувство, что талант, может, и был, да куда-то испарился. Держался, говорят, только за Лену — свою