Знаешь, история эта — прямо как клубок темных ниток. Вот смотри: Эдвин и Роза обручены с пеленок, но между ними — ноль искры. Вообще, дружба — это, конечно, здорово, но вы только вдумайтесь: жених и невеста, которые болтают о погоде за чаем, будто соседи по лавочке! А всё почему? Да потому что дядюшка Эдвина, этот Джон Джаспер, — вот где змея притаилась. Парень-то всего на пару лет старше племянника, а уже регент в соборе, опиумный залипала в лондонских подворотнях… И, конечно, влюблен в Розу
Представьте, вы просыпаетесь в темноте разбитого вагона, голова трещит, а вокруг — тишина, от которой мурашки по коже. Вроде бы только вчера смеялись с попутчиками, спорили о ерунде, а теперь... пустота. Как будто кто-то стёр весь мир ластиком, оставив только этот проклятый тоннель и нас — кучку растерянных, чуть живых от какого-то газа, который, видимо, решил устроить нам самый долгий сон в истории. И ладно бы просто проснуться — так нет, время взяло и прыгнуло куда-то вперёд. Годы? Столетия?
О, слушай, вот история, от которой мурашки по коже! Представь Лондон 40-х: дымчатые улицы, война где-то грохочет за спиной, а тут наш залетный американец Карл — ну типичный парень с вечной щербинкой в улыбке и пустым кошельком. И встречает он Бетти… Эх, эта девчонка! Танцует так, будто огонь под ногами, а в глазах — все деньги мира. Встретились два одиночества, оба мечтают о райских пляжах да шампанском в ванне — ну вы же понимаете, о чем я? А как туда добраться, если вокруг одни руины да
Знаешь, иногда кажется, что судьба специально выбирает самых ярких людей для самых мрачных сюжетов. Вот взять того же Джо Ортона — парень-то был чертовски талантлив, пьесы его как кислотой выжигали лицемерие эпохи. Представь: Лондон 60-х, мини-юбки, рок-н-ролл, а он пишет такие диалоги, что зрители то хохочут до слёз, то ёжатся от дискомфорта. Гений? Несомненно. Но… А потом — бац! — всё обрывается. Ему всего 34, понимаешь? Сидит себе в квартире, пишет очередную пьесу, а через стену — его же